Тени сознания - Страница 55

– И что теперь?

– Дай руку. Все уже сказано, осталось закрепить.

Рука Лейта не дрожала. Жрец сплел их пальцы в замок, плотно прижав ладонь к ладони, и сосредоточился.

– Все, что сказано и понято, – скучающе произнес Дагго. – Что не противоречит Законам и сути моего дара. Ради восстановления гармонии мира – исполнится по воле договора между нами.

Лейт ошарашенно смотрел, как вокруг их рук вьются синие потоки, переплетаясь и исчезая. Там, где нити касались кожи, он чувствовал холодные болезненные уколы. Дагго, видимо, приходилось еще сложнее – на его лбу выступил пот, и несколько капель, не удержавшись, скатились вниз по морщинистым щекам.

С громким хлопком нити втянулись внутрь их тел. Лейт не удержал вскрика от мерзкого ощущения – его заколотило в судорожном ознобе. Будто за оголенный провод ухватился. А жрец и вовсе пошатнулся, сделал полшага вбок – и упал, не отпустив руки Лейта и потянув его следом за собой.

Коляска опрокинулась, с грохотом отлетела в сторону. Пальцы Дагго оказались удивительно цепкими, сильными. Лейт едва успел подставить свободную руку, чтобы вписаться в ближайший шкаф боком, а не головой. Кристаллы на полках жалобно звякнули, плечо заныло, но, вроде бы, все остальное уцелело.

– Демоны подери, – Дагго кое-как выпрямился, тряхнул рукой, освобождаясь, и тут же сморщился от стрельнувшей в поясницу боли. – Пожалуй, стоило выбрать Мелинхара…

– Что это? – сев, Лейт принялся рассматривать ладонь, но не нашел на ней ни единого следа произошедшего.

– Если ты про нити, – тяжело оттолкнувшись от пола, жрец с кряхтением поднялся, – то это зримая часть моего дара. А если про остальное… наш договор оказался негармоничен, и тебе предстоит потерять больше, чем я предложил взамен.

Кресло казалось далеким и недоступным, так что Дагго оперся спиной о шкаф. Из носа упала пара алых капель, дополнив вышивку мантии абстрактными узорами.

– Вот мир и забрал больше у меня, чтобы причинить тебе некое добро.

– Добро? Как его можно причинить? – опешил Лейт.

– А как зло, но наоборот, – запрокинув голову, ответил жрец. Длинными пальцами, неуловимо напоминающими паучьи лапки, он сжимал переносицу, и потому слегка гнусавил. – Добро идет по пути наименьшего сопротивления, так что не будь дураком и вспомни сам, где и когда магия причинила тебе наибольший вред.

– Не может быть!

Дагго насмешливо скосил глаз и ничего не ответил.

Ухватившись за полки шкафа, на который опирался жрец, Лейт подтянулся и встал на колени. Чуть подождав, он разжал пальцы, которыми судорожно цеплялся за дерево.

Глядя на его лицо и поднятые вверх руки, жрец расхохотался, не отпуская переносицу. Он и сам выглядел до того нелепо, что Лейт улыбнулся в ответ, снова крепко взялся за полку и поднялся.

Сложнее всего оказались первые шаги. Ватные, чужие ноги уже забыли, как это – ходить. Лейт переставлял их осторожно, по линии. Но они не дрожали, исправно выдерживали вес, слушались лучше и лучше.

«Забери меня демоны, – подумал он. – Аори, ты была права в своей глупой вере. И я сделаю все, чтобы ты узнала про это поскорее.»

Лейт едва не споткнулся о сбившийся складками ковер и вернулся к Дагго с совершенно дурацким, счастливым выражением на лице.

– Неожиданный бонус, – не сдерживая глупой улыбки, он помог жрецу добраться до кресла.

– Тебе, юноша, только тебе. Я не планировал сегодня тратить дар на чудеса.

– То есть?

– Если гармония нарушается, подобие увиденных тобою нитей вырывается прямо из нас. Каждый раз, заключая договор, изменяющий рискует своим даром – а обычный человек не рискует ничем. Видимо, девочка и впрямь важна для мироздания. Давай на этом закончим познавательную лекцию?

Лейт кивнул и убрал улыбку с лица.

– Что я должен делать?

– Ничего лишнего. Понял? Нет, ты понял меня? Придешь в Зимний храм через три дня, в восемь вечера. И выполнишь Договор. Не бери с собой ничего, особенно оружия, иначе не пройдешь линии контроля. Если кто спросит, зачем в Арканиум приезжал – говори правду, что искал подругу, но не нашел. И никому не показывай, что ты здоров.

Подняв кресло, Лейт уселся и для пущей убедительности укутал ноги пледом.

– Не вздумай делать глупостей, – Стоило Дагго накинуть капюшон, как его голос снова стал глухим и бесцветным. – За Аори присмотрят, и ничего ненужного с ней не произойдет.

– Понял, – серьезно и грустно ответил он, ощущая, как улетучивается эйфория.

– И молчи о том, что здесь видел, – посоветовал Дагго, наклоняясь над ящиками стола и всем видом намекая, что больше ему сказать нечего. – Договор не подлежит разглашению третьим лицам, и мне бы не хотелось, чтоб ты состарился раньше времени.

– Я знал, что не все так радужно, – Лейт дернул уголком рта. – Похоже, меня ждет много неприятных открытий.

Он не дождался ответа и, развернув коляску, направился к выходу. Искра в груди пульсировала медленно и ровно.

Разлепить веки получилось с большим трудом. Они не хотели слушаться, сцепились друг с другом ресницами, давили, будто намокшие ватные одеяла. Но Аори ощущала, что еще немного – и она окончательно сойдет с ума от пляшущей, издевающейся темноты.

Она открыла глаза. И не почувствовала собственного тела. Весь мир сузился до потолка, багрового, как листья осеннего винограда. Она видела такой прошлой осенью. Впервые. И не могла поверить, что так бывает. Что зеленые листья могут менять свой цвет. А потом – падать, становиться бурой трухой и исчезать из мира.

По багровому вились узоры – то ли золото, то ли выкрашенная лепнина. Тонкие, свежие, искусные. Спрятавшиеся в завитках маски смотрели на нее слепыми провалами бельм, распахнутые рты кривились в муке. Аори и сама бы закричала, но губы не послушались, выдавив лишь слабый хрип.