Тени сознания - Страница 80

– Изменилась малышка, – сказал Ян откуда-то издалека.

Она медленно сцепила руки за спиной, под округлыми ягодицами, и качнулась с пятки на носок и обратно. Черные браслеты на запястьях висели свободно, но соединились, стоило Лейту об этом подумать.

– О, спасибо, – Ян подошел, благодарно кивнул ему и принялся по-хозяйски оглаживать плечи и грудь девушки. – Теперь-то она ничего не сможет сделать.

– Младший род, – презрительно сказала невесть откуда взявшаяся Лана. – Как хорошо он прислуживает на положенном месте.

– Я не хотел… – хрипло пробормотал Лейт и проснулся, разбуженный звуком собственного голоса.

Голова, тяжелая и мутная, раскалывалась на части. Он сел на кровати, прижал ладони ко лбу. Свет резанул глаза, Лейт прищурился и отвернулся от заходящего солнца.

Кое-как он встал, пошатываясь, добрался до кухни и нашарил на полке коробку с лекарством. Гладкий пластик выскользнул из пальцев. Блистеры посыпались на стол, загрохотали таблетками в прозрачных ячейках. Лейт подобрал один, выдавил пару капсул, кинул в рот, запил водой из-под крана. От резких движений кровь забухала в висках, будто в голову гвозди забивали. Застонав, он рухнул на ближайший стул и прислонился затылком к шершавой стене.

Боль вытесняла мысли, отступала медленно, неохотно, оставляя после себя подкатывающую к горлу тошноту. Немного придя в себя, Лейт покосился на мигающий неподалеку таймер.

Половина седьмого, он как раз на это время….

В спальне противно заверещал будильник. Выругавшись, Лейт осторожно, стараясь не тревожить многострадальную голову, выпрямился и встал, придерживаясь за стену. Так же, с дополнительной точкой опоры, подобрался к истошно вопящему аппарату и отключил его. Впервые за долгие годы практики – с первого звонка. И даже не методом выбрасывания в окно.

Но на кровать Лейт его все-таки швырнул.

И отправился в душ. В сердцах он ударил ладонью по крану, и сверху обрушился поток ледяной воды. Она мгновенно пропитала волосы, побежала по груди, бедрам, ногам. Несколько секунд Лейт стоял, не в силах пошевелиться или хотя б вдохнуть, и только потом отскочил, ударившись локтем о стенку, и дернул переключатель.

Тепло согрело покрытую мурашками кожу. Он с ожесточением тер ее мочалкой, стараясь поменьше думать о недавнем сне. Подсознание развлекается. Лучше прикинуть, что он будет делать этим вечером.

Не думалось. Перед глазами почему-то стояла Аори, такая, какой он ее впервые увидел. В черной форме и словно отсутствующая в этом мире.

«А что бы сказала Лана, будь мы в другом? – думал он, подставив лицо тонким, жалящим, будто наэлектризованные, струям. – Если бы Род превратился в условность, а особенность – в сказку на ночь?

Наверное, она была бы счастлива. Тысячу лет назад ее предки заключили Договор крови и ради крох могущества обрекли себя и своих потомков на раннюю смерть. Они хотели выжить, и не глядя приняли предложенные условия. С тех пор рода ненавидят изменяющих. Но маги скованы не меньше, чем мы сами.»

Волосы он никогда не сушил – зачем, сами высохнут. Энергично растер полотенцем, радуясь, что боль притупилась, и вернулся в спальню. Открыв шкаф, Лейт застыл в ступоре. Вещи напоминали об увечье, и надевать их в день, демоны раздери, свадьбы…

На нижней полке одежда валялась небрежной кучей – все вперемешку, штаны, рубашки, футболки… Он выгреб ее на пол, и у самой стенки увидел старые джинсы, узкие, плотные, какие невозможно натянуть сидя. Рубашку Лейт подобрал в тон, это куда проще.

Торопливо причесавшись, он накинул легкую куртку и выглянул за дверь, опасаясь встретить соседей. Вроде бы, никого. Кресло осталось в машине – с каждой новой минутой заставлять себя пользоваться им становилось все сложнее.

Мотор стартовал со второй попытки, заставив Лейта удивленно приподнять брови. Раньше отлаженные механизмы себе такого не позволяли. Но времени оставалось не слишком много, и он со вздохом забрался внутрь.

На улице владычествовал ветер. Он гнал по небу длинные, растрепанные облака, похожие на полосы рваной ткани, безжалостно дергал ветви деревьев, пробирался под куртки продрогших прохожих. Прокатив по асфальту пустую банку, швырнул ее под машину, и Лейт невольно вздрогнул, услышав, как захрустело под колесами.

Даже светофор на перекрестке раскачивался, подмигивая круглым красным глазом. Солнце уже скрылось за домами, горожане закончили обязательные занятия и наслаждались свободой. Посреди тротуара шумела компания студентов, веселых, шкодливых, – они толкались, заставляя друг друга знакомиться с проходящими мимо девушками. Те отшучивались, и в конце концов парни двинулись к ближайшему кафе. Один из них присел возле машины, завязывая шнурок. Его не стали ждать, втянулись туда, где прямо на тротуаре стояли высокие столы. Обогреватели на длинных ножках высились над головами гостей, заливая их оранжевым светом.

Сговорившись, студенты дружно заорали, торопя отставшего. Он поднялся, бегом догнал друзей и ввинтился в толпу.

У каждого столика толпились веселые, говорливые компании. Порой, слишком энергично взмахнув рукой, кто-то задевал гостя у соседнего столика, но тот не обижался. Нескладеха извинялся, его дружески хлопали по плечу, и, довольные друг другом, возвращались к прежнему занятию.

В самом углу, за столиком, прижатым к стене двумя бочками, расположился одинокий посетитель. Он сидел, закинув ногу на ногу, и на квадратном носу ботинка отражался оранжевый огонь калорифера. Штанина задралась, представляя чужим взглядам тощую щиколотку в черном носке. Всю верхнюю часть тела скрывала огромная газета, которую он ухитрялся удерживать одной рукой. Видимо, попутно прихлебывал или ел – кончик острого локтя то и дело показывался из-за бумаги.